Рубрики Oткрывaть любoe мeрoприятиe всeгдa слoжнo и вoлнитeльнo, дaжe для тaкиx oпытныx бoйцoв, кaк нaрoдный aртист СССР Aсaнaли Aшимoв. Пoэтoму дaбы избeжaть вeрoятныx нaпaдoк в aдрeс фильмa, oн прoстo oтмeтил: «Этo всe кинo». Кaк oкaзaлoсь, зaмeчaниe Ашимова перед показом стало чуть ли не единственным успокоением во время то и дело возникающего недоумения по ходу просмотра.
Объективно можно отметить одно — самый живой и хорошо прописанный персонаж «Аруаха» и есть персонаж Асанали. Он же старик Агатай, бывший разведчик, хранитель глухой степи, знаменитый на всю округу травник, философ и вообще доброй души человек. Последнее особенно хорошо проявляется в заботе о прибившихся к Агатаю волчонке и мальчонке Бобеке, десятилетнем сорванце, который сбегает из детского дома.
Зачин вполне внятный, простой и понятный. Но чем дальше режиссер старался набросать сюжетных петель, тем сильнее они путались с логикой и правдой жизни. Порой сценарий будто умышленно упрощался до азов: зло — черное, добро — белое. Так, человек с ружьем в кадре — однозначно плохой, а чтобы это понял каждый дурак, пусть он будет еще и наркоманом.
Принимаем правила игры и следим за нарочито показной драмой «своих и чужих», как внезапно философская притча превращается в юмористический фарс, и повзрослевший усыновленный малый готовится к собственной свадьбе под чутким руководством семидесятилетнего Агатая. Только происходит это на ускоренной перемотке в духе культового телеситкома «Деревня дураков».
Завершается фильм все же трагедией. То самое упоротое зло с ружьем буквально поджидает лекарского пасынка и наказывает парня за точно поставленный по одному лишь взгляду диагноз своего отца. Не пытайтесь искать логику. Асанали Ашимов же сказал — просто кино. Но почему-то от этого не легче. Зато по признанию одного из членов жюри, сам Ашимов вполне может претендовать на приз «Киношока» за лучшую мужскую роль.
Асанали Ашимов в фильме «Аруах».
Другое дело «Шыракшы» Ермека Турнусова. Эта история склеена лучше, хотя и не без изъянов, самый первый из которых — чудовищный русский дубляж. Все же, когда узнаваемые по голливудским фильмам голоса озвучивают этническую историю казахского аула, не то что слух режет, от сюжета отвлекает. А он, кстати, занятный.
Главный герой привозит с войны необычное сокровище: кинопроектор и несколько трофейных фильмов (Чарли Чаплин, Лоуренс Оливье), доставшихся ему чудесным образом от немецкого киномеханика. Разглядев в этом миссию и смысл жизни, оставшийся без жены и семьи он всю жизнь колесит от района к району и словно культурный проповедник показывает казахам кино. Но поскольку все оно на английском, то сопровождает действие собственными комментариями.
«Вот брат брата убил, на жене его женился и трон занял. А что же ей одной пропадать? Молодая ведь баба еще. Да только сын все узнал и вместе с друзьями спектакль разыграл, да всю правду рассказал», — говорит герой Мурата Мукажанова под пронзительное «Give me the light» в фильме Оливье. Это «Гамлет», если вдруг остались сомнения.
Истинный восторг вызвало появление Нины Усатовой в эпизодической роли чабанской вдовы. Она такая истинно русская баба (пусть и казахская по сценарию): и в огонь, и в воду, и коня на скаку, и в горящую избу… А толку-то, когда муж умер? Так и решили засватать народного киномеханика и Катиры-динамит.
— Мне показалось, что всю сцену с Ниной Усатовой вы сами придумывали, вдвоем. Такая она душевная и органичная: маленький казах и на контрасте большая русская баба.
— Вы не представляете, какое удовольствие с ней работать, — признается Мукажанов. — Там эпизод есть, где после сватовства мы пьяные песни поем, повалившись друг на друга. Так Нина сама русскую затянула, а я стал казахскую подвывать. Мне даже делать ничего особо не пришлось. Вы сами все видели. В этом эпизоде есть жизнь.
— Перед началом показа вы сказали, что «фильм не без недостатков». Что именно вы имели в виду?
— Свою работу, конечно. Я с 1962 года играл только в эпизодических ролях, а потом в Народном театре. Так что эта роль — мой дебют в большом кино. За остальное должен отвечать режиссер.